Юность, боль, гитара – три слова, которыми можно описать песню «Мне 20 лет». Я написала её в начале октября 2022 года, после юбилейного дня рождения.
Подробнее«Звук деревянных комнат», который появляется в припеве — это звук московской квартиры с деревянными стенами. В ней я несколько месяцев прожила с Витей, (теперь уже моим мужем).
Её стены быстро стали нашим местом силы — у нас стали собираться друзья, раз за разом, вино за вином, ночное такси за ночным такси. И вот уже наши деревянные комнаты звучат, как молодость — из угла в угол летают смех, слёзы, песни вполголоса.
Счастье было коротким: вскоре Витя уехал из страны, а я на время осталась в этих стенах одна. Конечно, мы постоянно созванивались и переписывались, меня поддерживали друзья, но я чувствовала себя ужасно одиноко. В какой-то момент это чувство стало просто невыносимым. Тогда ко мне и пришла песня.
Идея текста на тему «мне 20 лет» уже витала в воздухе. Я понимала, что хочу именно этими словами открыть главу в моё новое десятилетие. Зафиксировать момент.
Первый набросок звучал совершенно иначе. Было нагромождение из аккордов и вокала, но выходило плоско. В один момент я себя остановила и специально переставила пальцы на хорошо знакомые Am, Em, F.
Во-первых, хотелось, чтобы эту песню мог сыграть любой, кому так же больно, как и мне. Во-вторых, весь год меня спасали песни Янки Дягилевой, Цоя и других советских музыкантов.
У меня было точное ощущение, что они понимают меня, как никто другой — прогулки по трамвайным рельсам, электричка с неправильным маршрутом, странная музыка ветра… Всё это пришло и в мою жизнь.
Наверное, одна из ключевых идей этой песни звучит так: где бы я ни оказалась, что бы я ни делала и как сильно бы ни скучала, я всегда буду помнить свой дом, потому что ношу его в сердце.
Мой дом всегда со мной — голосами моих близких и отражениями родных стен. И вот это уж точно никто и никогда не сможет у меня отнять.
Песня-пазл – именно так можно сказать про «Где я?». От первого наброска до финальной версии — путь длинной в несколько лет.
ПодробнееМне 16 лет, зима, я сижу на Сретенском бульваре в ожидании встречи. Какой-то потусторонний снег и холод. Ощущение, что давно знакомый пейзаж медленно превращается в параллельный мир — вдруг исчезают и Сретенский бульвар, и зима, и встреча. В таком «нигде, вообще» текст этой песни и пришёл ко мне.
О чём был этот текст — трудно сказать. Я записала его, как стихотворение, но уже тогда понимала, что из него можно будет сделать песню. Сильно позже, весной, мы с другом сидели и импровизировали в две гитары.
Несколько нот что-то во мне задели, сложилась гитарная партия, и тот зимний текст лёг на неё моментально. Это последнее, что случилось с этой песней быстро.
Исполнив эту песню несколько раз на концертах, я разлюбила её окончательно, потому что перестала понимать, о чём пою. Слова стали казаться максималистскими, далёкими от реальности и слишком размытыми.
Почему "руки рдеют"? Откуда это старое слово вообще у меня взялось в голове? Рифма "увидать/увядать". Серьёзно? При чём здесь «следящие» глаза? Очень странное слово даже для речи.
И так я относилась к каждой строчке и интонации.
В январе 2022-го мы с Манижей перебирали уже написанные мной песни и дошли до «Где я?». Я пожаловалась, что совсем разлюбила эту песню и что не знаю, как снова её прочувствовать.
Она предложила записать "Где я?" в храме, чтобы я смогла погрузиться в атмосферу песни снова и вспомнить, что чувствовала та шестнадцатилетняя Алина.
Но этого не понадобилось, потому что жизнь сама мне напомнила о смысле этой песни — случился февраль.
Вопрос «Где я?», наряду с вопросами «Где мы все?», «Как здесь оказались?» и «Куда идти теперь?», без остановки вертелись у меня в голове. Строчки, которые раньше звучали, как из ниоткуда, стали сильно уместнее, чем мне того бы хотелось.
Детство уходит, собрав чемодан, а я остаюсь и собираюсь с силами, чтобы написать об этом песню.
Рассказ будет похож на перелистывание альбома с детскими фотографиями. Но именно там, в юном и влюблённом возрасте, родилась эта музыка.
В 14 лет я поехала в детский лагерь «Камчатка». В один из дней я сочинила песню, назвала её «Где эти лица?» и тихонечко, с трепетом, спела её своим друзьям.
В тот день у всех отрядов было задание снять клип, и мы сделали видео на “Где эти лица?”, в котором есть и дети, и вожатые, и 3 миллиарда ватт любви.
Помню, как Филипп Бахтин, организатор лагеря, берёт микрофон и спрашивает: «Кто написал эту песню?». Я тяну руку наверх, он говорит, что я молодец, и просит выйти на сцену.
Мне хлопают мои любимые ребята, вожатые и люди, которых я совсем не знаю. И кажется, в эту секунду внутри меня что-то сильно меняется.
(В той записи поучаствовали Вася Зоркий, Манижа и Дима Устинов.)
В какой-то момент я застеснялась своей песни, начала думать, что она какая-то глупая и простая, на что Манижа сказала: «Ты написала отличную песню, просто расслабься и прими это!»
Не знаю, как сложилась бы моя музыкальная жизнь, если бы не та смена, потому что люди, которых я тогда встретила, помогали и продолжают мне помогать по сей день.
Как и трек «Где я?», сейчас эта песня звучит совершенно иначе. В четырнадцать лет я писала текст о том, как мы с друзьями уезжаем из детского лагеря. Теперь мы разъехались по разным странам, и масштаб истории стал гораздо больше.
11 ноября 2022-го года мы с Витей поженились в Грузии. Ещё до свадьбы к нам съехались друзья, чтобы мы успели наобниматься впрок.
ПодробнееПока друзья готовились к прогулке, я играла на гитаре. Вдруг промелькнул красивый перебор, как будто что-то живое рвалось наружу. Я попыталась ухватить его за хвост. Через какое-то время у меня получилась гармония для новой песни. Какой — я ещё не знала.
Я начала напевать слова, которые приходили на ум, и так родились первые строчки «Тысячи имён»:
«Я не знаю, куда
Занесёт теперь нас
То ли ад, то ли шанс
Нужно ли нам бежать
И что-то решать?
О чём-то мечтать?
(На самом деле, я сочинила всю песню, ничего никуда не записывая. В ней есть что-то от устного предания.)
У меня было ощущение, что надо написать эту песню вместе с теми, кто переживает то же, что и я, и понимает меня с полуслова.
Поэтому я обратилась к друзьям. Что они думают? Что чувствуют? О чём волнуются? Если моя придумка казалась им странной, я её меняла.
В то же время для меня было важно, чтобы музыка была не агрессивной, а живой и сочувственной.
Когда мы думали над развитием песни, я описывала своё представление так:
«Знаешь, это как когда главный герой фильма бежит куда-то, льёт дождь, сзади него разрушенный город, похороненное прошлое, и в его движении вперёд ты можешь одновременно увидеть и боль утраты, и рвение построить новую счастливую жизнь наперекор тому, что он пережил.
Эта музыка должна одновременно звучать, как потеря и как намерение обрести заново. Внушать надежду».
Хор в конце песни состоит из голосов моих друзей, которые уехали из России. Мы все нашли свой дом в самых разных местах: кто-то на Бали, кто-то в Израиле, кто-то в Грузии. Но нас объединяет одно — наши голоса и наш свет, который мы несём сквозь границы стран и городов. Умение сопереживать и сочувствовать.
И тоска. Тоска по местам, в которых мы не успели и, вероятно, уже не сможем побывать.
Будучи хронологически последним написанным треком, «Тысячи имён» на самом деле как будто объединяет в себе смыслы предыдущих песен в одно полотно — чувство потерянного дома, сожаление и бессилие от необратимых событий.
Мне повезло: отношения с родителями у меня близкие и тёплые, чего не скажешь о многих моих друзьях. В «Если бы мы» я встаю на место тех, чьи отношения с родителями за минувший год сильно ухудшились или даже совсем прекратились.
ПодробнееПервое демо я записала в марте/апреле 2022-го. Была структура песни, мелодия припева и текст, который в финальную версию не вошёл:
«Если бы я
Только могла,
Но небо вокруг
Как из стекла,
Если бы я
Только могла
Я б отдала,
Всё отдала…»
Я думала, что это будет песня про то, как мне жаль, что я не всесильна и что я не могу остановить всё зло на планете. Но мне не очень нравилась сама идея — ведь на самом деле, в моих силах многое. И я предпочитаю концентрироваться на том, что я могу делать.
В конце сентября мы с Манижей стали перебирать мои зарисовки, дошли до этого текста, и я пожаловалась, что вообще не понимаю, куда его развить.
Манижа услышала в демо историю ребёнка и родителя, которые не могут прийти к диалогу, не слышат друг друга. Мы поговорили об этом несколько минут, и я ушла в комнату, написав практически всю песню за 15 минут.
Я позвонила своему другу, который несколько месяцев назад ушёл из дома, и попросила его рассказать, почему он это сделал и что случилось в тот вечер.
Он начал рисовать мне картину, а когда закончил, мне осталось только добавить рифмы в его сюжет.
Повествование я веду от его лица. Нет ни одной выдуманной строчки. Всё действительно было так, как я пою.
Я сразу же отправила ему послушать запись, (к которой он, как потом оказалось, часто возвращался), и он написал:
«Мне так нравится. Так точно. Я слушаю твои песни сейчас и почти плачу. От текста, от «звука деревянных комнат», от «минуя этажи».
В ноябре я пела «Если бы мы» своим друзьям на квартирнике в Тбилиси, и именно тогда я поняла, что песню точно надо делать. К сожалению, почти каждый плакал.
Кто-то не говорит с родителями уже много месяцев или даже лет, кто-то говорит, но от этого только больнее. Одни хотят быть ближе, другие отталкивают и не хотят даже думать о том, чтобы восстановить отношения.
Но все эти разные ситуации объединяет одно — в людях живёт любовь, которая рвётся наружу и хочет мира.
Я выбрала не менять род на женский, а петь от лица парня, потому что мне кажется важным давать мужчинам пространство для выражения своей уязвимости и чувствительности. И если я могу дать кому-то это пространство хотя бы в песне, то пусть будет так.
Я уверена, что наш мир был бы сильно лучше, если бы все могли показывать свои чувства и говорить о них. И сколько всего мы могли бы починить, если бы просто говорили друг с другом.
Сколько всего.
Однажды я писала трек на продажу, и заказчице казалось, что я предлагаю ей слишком простые варианты, которые звучат неинтересно для уха.
Тогда я придумала витиеватый вокальный узор, который тут же захотела оставить себе. К моему счастью, его не взяли в работу.
Я сохранила проект, назвав его «interesting vocal loop». В один из эмоционально сложных вечеров я выключила свет в комнате, надела наушники и стала импровизировать на этот вокальный рисунок. На ум пришли слова «Ну же, Боже, ты же слышишь», и я обрадовалась им из-за красивой звукописи.
Куплеты я сочинила точно так же — импровизацией. Текста в песне, на самом деле, довольно мало, он часто повторяется и изначально даже чем-то напоминал мантру.
Несколько человек подряд, услышав демо, спросили меня, что же я прошу мне дать.
— Дай мне… рупор?
— Нет, дай мне руку.
Финальной точкой стал момент, когда Манижа тоже услышала, что я пою «рупор», и мы решили чередовать руку и рупор через раз.
Последнее, что хочется сказать о тексте, (так как он довольно ясно говорит сам за себя) — это выделить мои любимые строки:
«Я смотрю в глаза печали,
Как в глаза отцу»
Мой биологический отец Алан погиб, когда мама была мной беременна. И поэтому, сочиняя эти слова, я представляла, как смотрю в глаза человека, которого уже нет.
К огромному сожалению, за последний год это стало не только моей реальностью.
В последнее время у меня в песнях всё разбивается. Сначала небо в «Ну же, Боже», теперь хрусталь.
ПодробнееМы с Витей жили в коммунальной квартире на Чистых прудах, в комнате чудесной авангардной художницы Вари Лисокот. Её комната была так сильно заряжена звуками и словами, что избегать песен было просто невозможно.
Вся та квартира была про творчество. Например, на кухне иногда проводились стримы, где ребята играли свою электронную музыку.
В комнате 6 на 2 метра каким-то чудом умещалось около двадцати человек, звуковая система и диджей.
Мы жили в сердце города — из нашего окна открывался вид на центр Москвы. Но в этом сердце для нас больше не было места. Все те же любимые улицы и лица, но мы как будто не были дома больше. Переехали, не переезжая.
Обсуждая это с Витей и соседями, я сочинила "Разбитый хрусталь". Первым её услышал Витя: именно к нему я обратилась в припеве. Второй куплет я решила оставить на потом, и это было большой ошибкой.
Попытки дописать эту песню длились много недель. Сколько вариантов было у второго куплета — не сосчитать.
Всё было не туда. Изначальное настроение песни уловить было очень трудно — получалось то слишком прямо, то слишком пафосно, то не о том вовсе. Спустя несколько попыток я поняла, что мне нужно вспомнить, о чём я писала эту песню изначально.
Значит, нужно было опять поговорить с Витей. Я хорошо запомнила его слова:
— Ты понимаешь, мы как бы договор подписываем: сделай вид, что ничего не видишь, и тебе от этого будет спокойно, уютно, дом будет казаться домом. А мы с тобой другое выбрали. Для нас важнее не закрывать глаза, всё видеть и слышать, только мы за это платим — постоянно больно и чувствуем себя иностранцами в своём родном городе. Про это и напиши.
— Точно. Договор: вы нам — неведение, мы вам — спокойствие, безопасность. Но только это как с тьмой подписать контракт.
— Да, на свет торгуемся.
Я надеюсь, что каждый сможет найти свой дом, где бы он ни был. И я с нетерпением буду ждать возвращения своего дома домой.
Мне 20 лет
Слова, музыка, гитара, вокалы — Маркина Алина
Продюсирование — Сангин Манижа
Со-продюсирование — Маркина Алина
Запись и микс — Бадьянов Валерий
Мастеринг — Лукашев Илья
Где я?
Слова, музыка, вокалы — Маркина Алина
Продюсирование — Сангин Манижа
Гитары — Маркина Алина, Сухотин Евгений
Запись и микс — Наговицын Владислав
Мастеринг — Лукашев Илья
Где эти лица?
Слова, музыка, вокалы — Маркина Алина
Продюсирование — Сангин Манижа
Гитары — Сухотин Евгений
Барабаны, перкуссии — Потейчук Дмитрий
Бас — Толстой Павел
Бэк-вокалы — Сангин Манижа
Запись и микс — Наговицын Владислав
Ассистент записи — @funky_timo
Мастеринг — Лукашев Илья
Время идёт
Слова — Маркина Алина
Прочтение — Котляров Владимир
Если бы мы
Слова, музыка, вокалы — Маркина Алина
Идея/концепция — Сангин Манижа
Продюсирование, гитары, перкуссия — Бондаренко Алексей
Со-продюсирование — Маркина Алина
Запись, микс, мастеринг, со-продюсирование — Лукашев Илья
Ассистент записи — Бондаренко Алексей
Тысячи имён
Слова, музыка, вокалы — Маркина Алина
Продюсирование, гитары, перкуссия — Бондаренко Алексей
Со-продюсирование — Маркина Алина
Оркестровка — Селипанов Дмитрий
Виолончель — Лашкин Семён
Хор — Бондаренко Алексей, Горький Максим, Бенами Вероника
Запись, микс, мастеринг, со-продюсирование — Лукашев Илья
Ассистент записи — Бондаренко Алексей
Все слова теряют смысл
Автор — Маркина Алина
Прочтение — Ахмедов Рамазан
Ну же, Боже
Слова, музыка, вокалы — Маркина Алина
Продюсирование, микс — Даниил Дражников
Со-продюсирование — Сангин Манижа, Толстой Павел, Маркина Алина
Гитары — Сухотин Евгений
Запись — Наговицын Владислав
Мастеринг — Лукашев Илья
Я шагаю по Москве
Автор — Маркина Алина
Прочтение — Востриков Дмитрий
Разбитый хрусталь
Слова, музыка, вокалы — Маркина Алина
Продюсирование, запись, микс — Даниил Дражников
Гитары — Сухотин Евгений
Мастеринг — Лукашев Илья
Обложка
Продюсер — Усманова Наджиба
Фотограф — Плотникова Ксения
Макияж и укладка — Мамаева Елена
Стилисты — Усманова Наджиба и Маркина-Тимофеева Полина
Менеджер съёмки — Маркина-Тимофеева Полина
Ассистент съёмки — Тоджиусмон Усманов
И отдельное спасибо моим родителям, без которых этот альбом и весь мой путь вообще не были бы возможны!
2021
Песни, стихотворения и диктофонные записи 2022-го года.
Отношения с людьми рядом рушатся, а те, кто далеко, кажутся ближе, чем когда-либо. Бессилие, из которого рождаются решительные действия. Разбитые, но целые.
В этом сумасшествии чувств и событий и родилась эта пластинка.
